Чухлома ЮБИЛЕЙНАЯ! 2016

[gorin]

А мы что-то не можем дождаться ответа.

[laurel]

А мы что-то не можем дождаться ответа.

Заявок много пришло одновременно. Стараемся разбирать по мере поступления.

[Kerika]

А мы что-то не можем дождаться ответа.

Заявок много пришло одновременно. Стараемся разбирать по мере поступления.

а где можно увидеть список команд?

[laurel]

А мы что-то не можем дождаться ответа.

Заявок много пришло одновременно. Стараемся разбирать по мере поступления.

а где можно увидеть список команд?

Список зарегистрированных команд будет выложен чуть позже

[Kerika]

Список зарегистрированных команд будет выложен чуть позже[/quote][/quote]
не могу понять - а мы там есть???
Балашиха 4х4

[laurel]

Список зарегистрированных команд будет выложен чуть позже

[/quote]
не могу понять - а мы там есть???
Балашиха 4х4[/quote]
Юля ответит точно попозже

[Luliac]

Список зарегистрированных команд будет выложен чуть позже

[/quote]
не могу понять - а мы там есть???
Балашиха 4х4[/quote]

А вы заявку присылали?

[leshco]

В Костромской губернии был записан мифологический рассказ о том, как несколько мужиков шли ночью около озера и увидали в воде девушку, нагую по грудь; она попросила у них нательный крест, чтобы выйти из озера, и объяснила: «Двадцать пять лет я в озере, проклятая отцом; а если не дадите мне креста, я опять уйду в озеро на двадцать пять лет». Мужики не дали креста, и сразу же она всколыхала озеро так, что земля задрожала, а они упали от испуга.

[leshco]

И вот еще из тех краев:

Аннушка Татарка обладала сказочной силой! Такой силой, что воду могла из камня выжать! Кроме того она была могучей колдуньей и ни какая пуля ее не брала.
«Я бессмертная!»- говорила она, смеясь.
Собрала Аннушка войско и много зла сделала по Ветлуге, много деревень разорила. Триста лет после нее Ветлуга оправиться не могла. Нужны были колдунье воды, реки и их течения, а селения она жгла нещадно.

В то время был на Унже Макарьевский монастырь. И Аннушка хотела завладеть его богатствами. Узнав про это, преподобный Макарий со своим войском выступил ей навстречу.
Произошла между ними битва, и сила Татарки одолела!
Стал отступать преподобный Макарий, а Татарка гналась за ним и страшно кричала: «Я убью тебя, Макарко!!!».
Наколдовал Макарий болото у нее на пути, но Аннушка велела привязать себе и своему войску к ногам бревна и на них, как на лыжах перешла через болото.
И тут преподобный призвал всю свою силу и напустил на Аннушку и ее воинство слепоту. И стали они блуждать.
Долго Аннушка блуждала по лесу и, наконец, умерла.
Нашли Татарку и уже мертвою зарыли на самой дороге, а когда хоронили, в могилу все харкали и плевали.

И сделали окрестные жители заповедь между собой, кто бы не шел мимо того места, должен палку, или сучек бросить на могилу: «Вот тебе, Аннушка, свечка». Даже детям велели: «А ну ребятишки, ломи сучек, да кидай на Татарку». Поэтому вокруг могилы все ободрано, да обломано было.
Могила эта находится в четырех верстах от Макарьева на левом берегу реки Унжи в урочище «Аннушкин борок». На могиле той всегда куча хвороста нарастает. Вблизи могилы три десятка ям как бы от обвалившихся захоронений.

Но не все из местных жителей с презреньем относились к могиле Аннушки, многие говорили: «Что бросают сучки… так то подаяние ей делают… память ей делают. Не крещеная она была, свечки тут нету, вот и бросают сучки на могилу – надо Татарке свечку поставить. Костер зажгут, вроде как бы за место свечки».

Рассказал я эту историю, потому, что слух прошел, мол, хотят некоторые найти могилу колдуньи, да попросить ее о страшной древней силе. Чтобы явилась к ним Аннушка из темного мира и в благодарность за почтение к ее памяти наделила умением своим иметь власть над зверем и человеком и бессмертие дала, и леса бескрайние, и воды, и реки их течения.

По этнографическим материалам К. Завойко

[leshco]

От старинных людей, что жили давно на этих землях кое-что осталось. И мне - православному христианину и проповеднику это кое-что очень не по нраву. Помилуй мя Боже по велицей милости твоей. Как-то в конце лета пошел я паломником в Свято-Троицкий монастырь - за благословением отправился. Давно я хотел сделать этот переход, но в те годы банда Васьки красного в лесах промышляла, и решил я повременить. И вот теперь, по благословению друга моего во Христе отца Терентия отправился в путь. Шел я от села известной всем дорогой, но потом решил пройти через сухое болото, чтобы сразу на монастырскую дорогу выйти и через трое суток быть в обители. Зашел, значит, в сухо болото, на клюкву не смотрю, не до клюквы мне – в паломничество иду, а значит и за людским уважением. Вот вернуся просветленным, народ будет спрашивать, что да как, а я им советы мудрые давать, да благословение. Во Терентий то обзавидуетси... Так в благостных мыслях прошел я половину болота. Вдруг вижу, среди сухих дерев что-то чернеет. Хлюп-хлюп… подхожу, значит, а это (боже упаси!) стод! Откель?! Откель такое диво в наших православных краях?! Сколь веков торчит здесь это идолище - глазищами прямо в душу смотрит?! Стал я пихать черную деревяшку - не поддается. А топора то нет, откуда у паломника топор? Поплевав вокруг себя, побрел я дальше. Иду, да Иисусову молитву шепчу. И что только не встречает на пути своем праведник?! Чем только не испытывает его господь?! Долго ли коротко, снова к идолу выхожу. Вона что, значит, водит меня стодище! И вдругорядь то же, и в третий раз. Стало смеркаться, сел я напротив истукана и уснул. И пришел ко мне во сне зеленый бес роста преогромного, да в одеждах невиданных, в волоса ветви зеленые вплетены: «Что же ты плюешься в моем лесу, старец?»
Отвечаю я бесу: «Не твой это лес, а господа моего, как и все созданное им на Земле».
- Не прав ты, человек. Хоть и старый, да не умный. Лес тому принадлежит, кто в нем проживает. А ты здесь гость и место твое в пономарской избушке. Разве можешь ты в доме своем заблудиться? Ну, разве что наклюкаетесь вы снова с дружком своим – попом. А здесь заблудился ты. И если ты уверен, что в книгах ваших все подробно расписано, кто что создал, так знай – их сорок человек писало и столько же переписывало. Отдашь уважение тем, от кого отрекся, выйдешь на дорогу. Нет, с нами останешься. Будешь нас вечность веселить.
Проснулся я в страхе и слезах. Полез в котомку, достал хлеба и картошки, положил на мох прямо у идола того. И еще хлеба достал и на пень положил и сказал, вот тебе, лесной царь. И поклонился (прости господи!). И побежал прочь. И вышел к селу. А тем, кто меня встретил: бабе Нюре и ее снохе, и Зине, и матушке, и Игнатовой жене сказал, что Богородица мне явилась, благословила и сказала: «Не ты, святой старче, должон к монастырю идти, а монастырь к тебе». После этого баба Нюра крестилась на меня и земные поклоны клала. И все теперь меня уважают.
Вань, ты не говори никому. Я ведь даже на исповеди про это рассказать не могу. Так и живу с грехом на душе…
(записал Иван)